В прошлом работник «Вектора», а ныне — ведущий научный сотрудник Института клинической и экспериментальной медицины Александр Чепурнов переболел коронавирусом дважды. Первый раз заразился случайно, а второй раз намеренно — ради эксперимента. Ученый целенаправленно контактировал с острыми ковид-больными без маски. Таким образом он хотел оценить длительность иммунитета, полученного в результате болезни.

«Первый раз я заболел коронавирусом в конце февраля, когда полетел во Францию кататься на лыжах. Летел с пересадкой в Москве. Помню, в аэропорту Шереметьево при посадке на самолет передо мной шли трое китайцев. Спустя пару дней в горах я почувствовал недомогание: поднялась температура, появились режущие боли в груди», — рассказал КП-Новосибирск Александр Чепурнов. — «Потеря обоняния без насморка тоже свидетельствовала о коронавирусной подоплеке, но все-таки это не было стопроцентным доказательством».

В Европе анализ на COVID тогда сдать было невозможно — вот если бы Чепурнов прилетел из Италии, то тест, может, и сделали бы.

Из-за болезни ученый вернулся в Новосибирск раньше. Местные врачи поставили ему диагноз «двусторонняя пневмония», поэтому Александр лечился амбулаторно. А уже через месяц смог сдать тест на антитела. Он-то и показал, что антитела к новому коронавирусу есть, а значит, ученый перенес именно его.

«На тот момент я был первым в коллективе, кто переболел коронавирусом. Мы стали наблюдать, как поведут себя антитела, насколько они сильны, как долго будут находиться в организме», — продолжает ученый. — «Наблюдение показало довольно быстрое снижение их количества в крови. К исходу третьего месяца с начала болезни они перестали определяться. Примерно в этот же период появилась публикация канадских специалистов, также обнаруживших снижение количества антител у переболевших в подобные сроки. Так возник закономерный вопрос о возможности повторного заболевания. При этом мы учитывали, что наличие антител к COVID-19 лишь маркер того, что человек болел, и основную защиту от болезни определяют факторы клеточного иммунитета. Поэтому периодически проводили развернутое иммунологическое исследование с определением специфической и спонтанной пролиферации иммунных клеток, продукции цитокинов и прочее. Качество реакций подтверждало нормальную работу иммунной системы в течение всего периода наблюдения. Это важно для понимания природы повторной инфекции, поскольку иммунодефицитные состояния также могут приводить к повторному инфицированию, но имеют другую природу».

Чепурнов все это время проверял стойкость своего иммунитета, общаясь с больными коронавирусом без маски. И каждые две недели сдавал анализы, чтобы оценивать реакцию организма.

«Защита пала ровно через шесть месяцев с момента первичного заболевания. Инфекция дала о себе знать першением в горле — и носоглоточный ПЦР-мазок сразу показал положительную реакцию на COVID на 27-м цикле, а через два дня уже на 17-м цикле, что соответствует высокому уровню вирусной нагрузки. При этом инфекция развивалась постепенно. На шестой день болезни КТ легких была чистая, а уже через три дня рентген показал двустороннюю пневмонию. Вирус ушел довольно быстро — через две недели уже не определялся ни в носоглоточных, ни в других пробах. Пять дней температура держалась выше 39 градусов, также потерял обоняние, изменилось вкусовое восприятие. Болел тяжелее, чем в первый раз. Даже попал в больницу. Как только сатурация упала ниже 93, меня госпитализировали», — признался КП-Новосибирск Александр Чепурнов. — «Титр антител в настоящее время представлен снова очень высоким уровнем иммуноглобулинов G».

Профессор говорит, что его пример тяжелого течения второй болезни далеко не показательный. Возможно, у других пациентов будет по-другому. Более точные выводы можно будет сделать только после того, как появится значимая статистика. Однако главный вывод эксперимента очень важен: коллективного иммунитета к коронавирусу не будет, хотя именно на это возлагались огромные надежды. А это, в свою очередь, значит, вирус будет жить с человечеством долгие годы. Что касается вакцинального иммунитета, то, по мнению Чепурнова, он тоже может быть не очень длительным. Следовательно, нужна вакцина, которой можно вакцинироваться многократно.

«Мы пока не знаем, насколько длительный эффект дает вакцина, разработанная в центре Гамалеи. Нам нужна вакцина, которую можно будет применять многократно. Рекомбинантная вакцина для этого не подойдет. Единожды привившись аденовирусным вектором, на основе которого она построена, повторно поставить ее будет нельзя — помешает иммунитет против аденовирусного носителя. Поэтому здесь, скорее всего, подойдет так называемая убитая вакцина, над которой работает Научный центр исследований и разработки иммунобиологических препаратов имени Чумакова РАН. Убитая вакцина подразумевает введение в организм собственно возбудителя болезни, убитого формалином. Такая вакцина дает иммунной системе портрет возбудителя и обучает противостоять ему. Ее можно «допринимать» через определенные периоды. В самом начале мы работали над созданием интраназальной убитой вакцины, которую можно закапывать, например, в нос, что существенно облегчит процедуру многократной вакцинации. Это одна из версий, над которой тоже надо работать», — считает Александр Чепурнов. — «И конечно, нужна вакцина, которая способна надолго задерживаться в организме и постоянно провоцировать иммунную систему».​

sib-science.info