Одна за другой все страны мира уходят на карантин, почти копируя друг у друга стратегию борьбы с коронавирусом. В подходах есть некоторые различия, но в целом все они поступают практически одинаково, прибегая к изоляции, максимальному ограничению передвижений, ограничивая контакты между людьми… Все эти масштабные меры, которые, несомненно, нанесут удар по многим экономикам, предпринимаются с одной ясной целью — спасти системы здравоохранения (насколько это возможно) от опасного и стремительного краха.

Кто-то скажет и говорит, что все это не нужно, так как не спасет людей от вируса (ведь рано или поздно им придется выйти из изоляции), и единственным последствием всех этих мер станут огромные экономические потрясения. Это правда, но только отчасти. Да, людям наконец действительно придется выйти из дома, и действительно экономические последствия будут очень серьезными. Однако у этой тактики есть одно большое преимущество: она позволяет нам выиграть время.

В обширном материале, посвященном стратегии борьбы с вирусом, Томас Пуйо, инженер из Стэнфорда, несколько дней назад очень правильно написал: «Как бы вы поступили, встреться вы со своим злейшим врагом — врагом, которого вы очень плохо знаете. У вас есть два варианта: поспешить к нему или убежать, скрыться, чтобы выиграть время на подготовку. Что бы вы выбрали?»

Не нужно отдельно объяснять, какой вариант разумнее. Если коронавирус — это враг, то совершенно понятно, что лучше было бы некоторое время понаблюдать из укрытия за этим врагом, как можно больше узнать о нем, тем самым повысив свои шансы на победу, когда однажды этот враг нападет на нас.

Именно это и делает возможным подход, который выбран миром и который предполагает изоляцию и карантин. При условии, что научное сообщество работает день и ночь над тем, чтобы найти вакцину или для начала хотя бы действенное лекарство, который смягчило бы смертоносные последствия этого вируса, важен каждый день отсрочки «великой схватки».

Конечно, как я уже писал, не все так считают, хотя и признают аргументы. Кто-то, возможно, про себя думает, что лучше было бы позволить вирусу убить сотни тысяч людей, чтобы спасти экономику. Одновременно многие, вероятно, стоят перед дилеммой, и выбор между двумя сценариями для них стал бы большой моральной и этической проблемой.

Да, люди умирают. Они умирают каждый день, особенно от вируса (гриппа), но одну смерть мы воспринимаем как естественную и живем дальше, понимая, что смерть неминуемо придет за каждым из нас. Другие же смерти нас глубоко травмируют как личность, как народ, как вид. Речь о тех смертях, которых, как мы считаем, мы могли бы избежать или которые являются трагическими. Что касается коронавируса, то многие просто не понимают, к какой категории его отнести. Однако большая часть человечества на Земле пришла к консенсусу: мы должны пытаться спасать людей от смерти, которая травмировала бы весь человеческий род.

После всего выше сказанного стоит также отметить, что этот консенсус между странами не универсален. Некоторые страны выбрали для себя путь диссидентов и пытаются действовать иначе. Они не признают, что это эксперимент, но по сути так и есть. Они не придерживаются стратегии выигрыша времени (карантина), и это эксперимент, потому что до конца никто не знает природу этого вируса. Мы уже слышали о том, что несколько стран попытались пойти «своим» путем (при этом мы не слышали ни об одной стране, которая решила превентивно защитить свое население карантином; все вводили карантин, когда уже было поздно!). Мы слышали о подходе Сингапура, подходе Южной Кореи… Но самым большим «экспериментом» подобного рода сейчас занимается одна европейская страна — Швеция.

Ежедневно от коронавируса умирают сотни людей. Ситуация в Италии и Испании напоминает военное положение. Европейские страны полностью изолировались. С каждым днем меры становятся все жестче. На улицах полиция, войска… В это же время, 26 марта 2020 года, в Швеции жизнь течет в «нормальном» ритме. Открыты школы, люди идут на работу, и меры минимальные…

Как это возможно? Возможно, поскольку так решили власти. И это решение они приняли, полагая, что этот подход даст им сразу несколько преимуществ. Разумеется, та страна, которая выйдет из этого кризиса с минимальными экономическими потерями будет (потенциально) награждена значительно лучшим экономическим статусом, чем конкуренты (поэтому и США, чья инфраструктура не пострадала во время Второй мировой войны, стали мировой сверхдержавой!).

А риски? Что с ними делать? Неужели Стокгольм руководствуется принципом «кто не рискует, тот не пьет шампанского»? Вот как обстоят дела…

Сейчас Швеция является самой большой страной мира, в которой все еще нет ограничений. Люди свободно идут куда хотят. Школы (для учеников до 16 лет) по-прежнему открыты. Каждый день граждане ходят на работу, ездят в переполненных автобусах, поездах… Да, запрещены массовые сборища, но только более пятисот человек! Служащим только рекомендовано работать из дома, «если это возможно». Конечно, некоторые меры предприняты, но по сравнению с остальным миром они минимальны. Например, два дня назад власти ввели требование о том, что рестораны и кафе могут обслуживать посетителей только за столами, а не за барной стойкой. А тем временем бесчисленные рестораны и кафе по всей Европе просто закрываются.

На лыжных курортах собираются тысячи людей, а в прошлые выходные ночная жизнь тоже била ключом.

Чье решение стоит за этим «крупнейшим экспериментом в мире»? Во-первых, шведского министра здравоохранения Иоганна Карлсона, который заявил: «Наша страна не может вводить драконовских мер, которые ограничили бы эту эпидемию и одновременно разрушили бы жизнь нашего общества».

Обратимся к некоторым цифрам… В Швеции проживает около десяти миллионов человек. В Швеции уже 2754 зараженных и 70 погибших.

Главный государственный эпидемиолог Швеции Андрес Тегнелл настаивает на том, чтобы школы продолжали работать. Он аргументирует тем, что дети должны оставаться под присмотром, чтобы, помимо прочего, медицинские работники могли выполнять свою работу (то есть чтобы в сложившейся ситуации им не нужно было бы еще ломать голову, чем занять детей). Конечно, тот факт, что смертность среди детей почти нулевая, является дополнительным аргументом в пользу этого решения.

Правда, во избежание неправильного впечатления скажу, что многие авторитетные шведские медицинские эксперты выступают резко против подобного подхода, но не они стоят у власти, а решения в конце концов принимает именно власть.

Яхим Роклов, эпидемиолог из шведского университета Умео, является непримиримым противников таких решений. «Мне не понятно, почему Швеция выбрала путь, который настолько отличается от других стран. Все это один огромный эксперимент. Мы не знаем, увенчается ли он успехом или будет развиваться в крайне негативном направлении…» —заявил ученый.

Шведские власти утверждают, что целенаправленно не стремятся к формированию так называемого «коллективного иммунитета» (когда значительное число людей заражается, и тогда вирусу уже больше некому передавать). Но, судя по всему, именно к этому власти и идут.

Бывший премьер Карл Бильд говорит, что улицы Стокгольма, несмотря на то, что строгих мер не вводилось, менее многолюдны, чем еще несколько недель назад. Может ли Швеция положиться на осторожность собственного населения, которое проявит благоразумие и сознательность и будет избегать лишней возможности заразиться вирусом?

Но, возможно, полагаться на «благоразумие граждан» тоже нет смысла. Как говорит эпидемиолог Роклов, никто пока на самом деле не знает, поможет ли «коллективный иммунитет», и нет даже уверенности в том, что страна идет по этому пути. Нам вообще неизвестно, вырабатывается ли иммунитет у тех, кто заразился этим вирусом, и сколько он сохраняется.

Интересно отметить, что северные соседи Швеции, судя по принятым мерам, о подобных экспериментах не помышляют. Дания, Норвегия и Финляндия закрыли свои школы, границы, ввели строгий карантин и изоляцию.

На выходных к шведам обратился премьер-министр Штефан Левен из коалиции левого центра, который сказал, что жесткие меры, возможно, введут позднее, если власти сочтут их необходимыми. «Бывают в жизни решающие моменты, когда приходится чем-то жертвовать. Не только для себя, но и для того, чтобы взять ответственность за тех, кто вас окружает, за других людей, за свою страну. Такой момент настал сегодня. И теперь этот долг лежит на всех нас», — сказал Левен.

Примечательно, что, несмотря на тот факт, что шведские меры одни из самых мягких в мире, правящей коалицией уже сейчас недовольны бизнес-круги. Известный финансовый менеджер Керстин Гессиус обвинила премьера в том, что даже такими мягкими мерами он наносит большой экономический ущерб.

Что же обо всем этом думают сами шведы? Вероятно, они согласны с путем, избранным правительством. Конечно, нужно сказать, что типичный швед по характеру очень отличается от какого-нибудь типичного итальянца. Как правило, шведы очень доверяют своим государственным институтам, особенно здравоохранению, и когда им говорят, что нужно что-то сделать, они это делают (тогда как во многих других странах результат дают только «репрессии»). Но, несмотря на это, факт в том, что Швеция пошла на огромный риск и эксперимент. Специалисты разделились во мнениях, и на самом деле никто не может с уверенностью сказать, чем это закончится. 

Конечно, Швеция — страна, за которой в ближайшие дни нужно внимательно наблюдать в связи с нынешним кризисом. Вполне возможно, что власти перепугаются, если число зараженных и погибших начнет резко расти (но тогда для строгих мер может быть уже слишком поздно), и тогда все, о чем сегодня печется шведская власть, отойдет на задний план. Также возможно, что Швеция решит пройти этот путь до конца. Как я уже писал выше, если ей это удастся, ее ждет экономическое вознаграждение. Если не удастся… Ее ждет более тяжелая участь, чем у других.

inosmi.ru